5 вечеров с собой, или Эффект Савкина. Вечер второй (часть вторая)

Интересно, сколько лет я так уже живу? Как такое вообще возможно – жить со своим сожалением и не замечать этого?

Листая книгу «Тень как ресурс», я прочла про «ушки» Тени: «…Тень невозможно увидеть внутри себя, спросив напрямую: “Эй, где ты?” Ее можно поймать в виде проекции на другого человека, на события, на окружающий мир». 

Очевидно, в моей жизни давным-давно начало что-то происходить, влияло на меня, но я не улавливала присутствия этого нечто.

«Екатерина! – сказал Савкин. – Как насчет того, чтобы поближе познакомиться с фигурой, которая сожалеет? Которая говорит: “Эй, Катюха, ты можешь жить свою жизнь как угодно, но я все равно буду сожалеть! Я – заноза в твоей заднице”». 

Вынуть занозу из задницы – самое соблазнительное предложение, которое я когда-либо получала. Я бы сожалела, если бы отказалась, и я сказала: «Да». А вы бы отказались?

Александр попросил меня побыть этой фигурой, которая сожалеет и говорит мне: «К черту, здесь жизни нет! Жизнь – в другом месте. Мы сейчас туда пойдем, поставим цель, поменяем все – придем к земле, к воде, к воздуху, творчеству».

Я устроилась в кресле так, как это сделала бы она, и прислушалась к себе. Дышала, как эта фигура, смотрела ее глазами на привычные вещи в моем кабинете. Видимо, что-то в облике моем изменилось, и Александр заговорил через меня с моей теневой фигурой. Он вызывал у нее воспоминания о нашем с ней первом знакомстве.

…Маленькая девочка.  Бабушкин дом. Теплая печка и сверчок. Настоящий, не из кино. На стенках капроновые чулки, наполненные луком и чесноком. Пахнет летней пылью, печка постепенно нагревается по мере того, как печется бабушкин хлеб. Температура растет, нагревая маленькое тельце девочки, отправленной взрослыми на печку, чтобы под ногами не мешалась.

Ей годика четыре. На печке выросло много ребятишек. Сколько теплого хлеба, щей да каши испекла эта печка-трудяга. Сколько рук согрело, сколько валенок и носков высушила в холодные зимы. Там хорошо и маленькой девочке.

Но температура продолжает подниматься, и вот в избе уже жарко.

Как там, на печке, маленькой девочке сейчас?

Душно, темно и тесно. Беспокойно. Скучно, пусто и грустно, потому что нет близких людей рядом. Спать ей не хочется, и девочка возится, ворочается. Встать в полный рост не получается, слезть – пока тоже, слишком высоко. Маленький тихий темный угол, из которого выхода нет без помощи взрослых.

А взрослые все не идут, и сколько на печке еще сидеть – неизвестно. Девочке не сказали, сколько ей там сидеть, и когда все это закончится. Позовут ли ее с этой печки вообще? Когда приедет мама? Взрослые словно забыли про нее. Вот она и сидит там, как мышка.

Часы тикают, хлеб печется, печка нагревается…

Темнота, тишина, одиночество и неизвестность.

«По сути ребенка поместили в… Вечность. Для детской психики оказаться в вечности – душной, жаркой и без других друзей – невыносимо», – сказал Александр.

Кто-то должен помочь ребенку пережить этот «край». И вот тогда появляется Тень и говорит ребенку: «Я помогу тебе быть в этой вечности. Я включу “заморозку” – и ты не будешь чувствовать, бояться, переживать. Я помогу тебе пережить это. Ты не будешь переживать, огорчаться, ты не будешь бояться. Я позабочусь о том, чтобы тебе не было плохо. Сожалеть буду я, а тебе будет – н-и-к-а-к».

Это Тень поможет ребенку развлечься – услышать тоненькое тиканье бабушкиных часов с кукушкой. Это она научит играть с набитым в старые чулки луком вдоль стен печи и придумывать сказки про огонь… И вот маленькой девочке уже гораздо легче вынести жару, одиночество и неизвестность. Пока Тень с ней – ситуация уже не кажется невыносимой. Чувства исчезли, ей уже – «нормально».

«Сажайте меня еще хоть сто раз на печку – я и это смогу пережить и всегда найду, чем заняться…»

Когда я вспоминаю этот эпизод коуч-сессии – вздрагиваю. Так услышать голос ребенка из прошлого, когда ни ребенка того, ни того прошлого давным-давно нет! Я, взрослая женщина, в своем благополучном настоящем сижу и пишу детские воспоминания и благодарю… свою Тень: «Спасибо, Тень, ты классно сделала свою работу… Ты спасла психику маленькой девочки, она справилась благодаря тебе…»

…А потом про девочку вспомнили взрослые, и приехали родители, и сняли с печки. И вся семья ела теплый бабушкин хлеб, и было все как всегда – всё на своих местах. Только для маленькой девочки кое-что изменилось.

У каждый тени есть свой свет. Благодаря Александру я увидела его – то, что давал маленькой девочке теневой помощник.

В душе девочки поселилась вера в то, что она может заниматься чем-то неинтересным, скучным бесконечно и вытерпеть любую неприятную ситуацию (и даже найти в этом кайф!). Плюс к этому, в ее жизни появилось много творчества, которое давало возможность хорошо себя чувствовать, куда бы она ни двигалась.

Девочка могла часами сидеть в своем углу за своим маленьким столиком, мечтать и рисовать. Разве не здорово?

Затем Савкин помог мне увидеть оборотную сторону Тени и получить ответ на свой вопрос: почему каждый раз, когда я экспериментирую в своей жизни и начинаю ее менять, я испытываю невероятное сожаление и предпочитаю ничего не менять?

А что было дальше с девочкой?

Она сидит и рисует в своем углу – какая умилительная картина. Она никому не мешает, всем хорошо и спокойно. И ей тоже… Но если посмотреть на это подольше (пока взгляд не расфокусируется) – то можно увидеть: девочка словно зафиксирована в своем углу. У нее нет вопросов ни к кому и ни к чему. Ей ничего не надо, кроме как сидеть в своем углу и рисовать.

Вы когда-нибудь слышали, как Александр разговаривает с Тенью?

«Дорогая Тень, какую прекрасную работу делаешь для Екатерины. Ей ничего не надо. Где она останавливается — там и творчество. Ей не надо никуда бежать и не надо ничего хотеть. Не нужно ни о чем беспокоиться… Ни к кому обращаться. Она самодостаточна, и я бесконечно благодарен тебе за то, что ты для нее делала и делаешь.

Но, послушай, Тень… Катя уже выросла, ей уже не 4 и не 5 лет… И она давно выходит из своего угла и позволяет себе в жизни то, что она хочет. Но только радости от этого не получает: как только она вылезает из своего угла – кто-то внутри говорит: “Подумай о других, эгоистка хренова. Только о себе и о себе думаешь”».

Я увидела корень проблем с отсутствием проявления и движения. Я не могу просто радоваться и получать радость от того, что хочу. Любой выход, движение, любой мой смелый жизненный эксперимент воспринимается моей Тенью как «предательство кокона». Как только лишь я делаю шаг из своего «угла», из  привычной реальности, Тень, словно Джинн из бутылки, тут же появляется и говорит: «Стоп, куда это ты собралась?»…

Я смотрю на свою жизнь сквозь до скрипа натертое стекло.

Вот уже несколько недель как Тень оставила меня в покое. После взаимных признаний и благодарностей у нас с ней состоялся красивый ритуал. Свидетелем был только мудрый коуч Савкин. В ходе ритуала мы с Тенью признали взаимно исполненным контракт, который был заключен 40 лет назад, и каждая пошла своей дорогой.

Какое-то время я ждала ее возвращения, поставив у окна бутылку (Джинн – так звали мою Тень). Бутылка невероятно красивая, синего стекла, потому что моя Тень любила все красивое. Но и бутылка покрылась пылью.

За это время я провела несколько прямых эфиров, мастер-классов и готовлюсь к новому публичному выступлению. Я выхожу из кокона, и, знаете, – мне больше не страшно. Где-то на донышке души сохнут слезы сожаления о той, прежней, жизни «в углу». Но я знаю: слезы – не мои. Они – последний привет от Тени.

Продолжение следует…